Психологические проблемы гомо-, би- и транс*людей, непосредственно и опосредованно связанные с их сексуальностью и гендерной идентичностью, стало привычным связывать c понятием внутренней (интернализованной) фобии – гомо-, би-, транс-.
Под такими фобиями подразумевают интернализованные, перенятые внутрь себя и обращенные на самого себя социальные установки, стереотипы, стигматизацию и патологизацию. В частности, это выражается в нетерпимом самоотношении, в непризнании себя, стыде за себя, ненависти к себе, которые могут провоцировать невротические, аффективные расстройства, злоупотребления психоактивными веществами, суицидальное поведение, самоповреждения.
Также, при помощи этих понятий интерпретируют негативные установки и непринятие в себе или в других людях признаков, которые принято приписывать ЛГБ- или Т-людям.
В российском контексте понятие внутренней гомофобии стало популярным и в житейском дискурсе, и в профессиональном, благодаря просветительской деятельности ЛГБТ-активистов, в том числе и психологов [4]. Теперь мы можем видеть статьи в профессиональных издания и доклады на профессиональных мероприятиях, посвященные разным аспектам фобий.
Я часто слышу о работе с внутренней гомофобией на встречах интервизорской группы для работающих с ЛГБТКИА-людьми помогающих специалистов (организация "Ресурс ЛГБТКИА Москва").
Мне внутренняя гомофобия представляется обычно чем-то засевшим внутри человека, что из него пытаются либо вытащить, либо переделать во что-то другое, негомофобное. А оно все до конца "не вытаскивается" и "не переделывается" почему-то.
На мой взгляд, здесь мы имеем дело с эссенциализмом – с таким подходом к познанию и описанию людей, когда мы предполагаем в людях сущности, черты, структуры, которые определяют их поведение и ментальную жизнь [2].
Этот образ проблемной и негативной внутренней сущности или структуры дает определенные возможности для психологической помощи. Помогающий практик может помочь человеку как-то опознавать эту "сущность", нейтрализовать или снижать ее влияние, пытаться исцелить ее при помощи принятия себя, например.
Мы можем придать понятию внутренней фобии четкое предметное содержание – в виде мыслительных схем, аттитюдов, стереотипов и прочих особенностей познания. И тогда мы начинаем пользоваться оптикой конгитивизма и перцептуализма.
Такая оптика создает возможности помогающей роботы – в рамках когнитивно-поведенческого подхода, например. Можно совместно с человеком корректировать усвоенные гомонегативные схемы мышления и восприятия.
Общая особенность обеих этих моделей, и эссенциализма, и когнитивизма – исходное допущение, что гомофобия локализована внутри, в виде личностной структуры или когнитивной схемы. У этого допущения могут быть свои эффекты, в том числе и побочные.
Во-первых, это возможный эффект обвинения в том, что человек словно бы зачем-то держит внутри себя что-то враждебное и негативное. Или зачем-то придерживается негативных установок по поводу себя и похожих на себя людей.
Сложно бывает распределить степень произвольности и степень личной ответственности за присутствие таких социально неодобряемых (если мы имеем в виду ЛГБТ-френдли часть общества) содержаний внутри себя.
У этого допущения может найтись обвинительный и стыдящий потенциал, который может проявиться в виде обвинений внутри сообщества и в виде самообвинений. Это могут быть обвинения в нелояльности, в проблемности, "непроработанности". Они могут исключать человека из сообществ, вызывать чувство несостоятельности, усиливать социальную изоляцию.
Еще один возможный побочный эффект – конструирование идеальной нормы исцеленного от внутренней гомофобии или лишенного ее вообще человека. Это может оказаться недостижимым стандартом соответствия, на фоне которого любой человек будет казаться "проблемным", подверженным внутренним фобиям и никогда с ними до конца не справляющимся.
Такой конструкт дает людям фокусировку на том, чего им не хватает, на дефиците нормального и избытке проблемного. И оставляет в тени то, что уже есть – ресурсы, умения, знания, ценности, политическую и социальную позицию, связь с сообществом, предпочтения, мечты, через которые человек может определять себя и выстраивать свою идентичность.
Не хочется отрицать полезные моменты конструкта "внутренней гомофобии" и практик его применения. Есть обширная феноменология, которая обобщается этим понятием, и отрицать влиятельность которой на ЛГБТ-людей было бы безответственно.
Для своего времени и своих целей метафора «внутренней гомофобии» оказалась ценной, потому что сделала видимыми те особенности социализации людей, в которой конструируются психологические и поведенческие проблемы. Но у нас есть возможность подбирать для описаний таких процессов другую оптику, менее патологизирующую и приписывающую.